О, маятник душ строг —
Качается глух, прям,
И страстно стучит рок
В запретную дверь к нам.
(О. Мандельштам)

Самый тёмный час перед рассветом. Я видел дурной сон. За мигом летел миг. Мне снилось, что зашёл в центральный магазин «Буквоед» на площади Восстания в Питере. Всё было как много лет назад — столики, сцена, с которой я в десятых годах декламировал стихи на проекте «Зелёная среда». Тогда там начинали многие молодые поэты и поэтессы — Стефания Данилова, Юлия Мамочева, Надия Дарийчук... Все они стали известными. Ностальгия. Во сне же «Буквоед» был пугающе пустым. Тусклый свет. За столиком в центре зала сидел человек в чёрном плаще, синей рубашке. Я узнал его, это был издатель Владимир Топгай.

— Приветствую! — тихо сказал он, посмотрев снизу вверх, и показал на соседний стул.
— Привет! — ответил я и сел напротив Топгая.
— Как дела?
— Погоди! — стало страшно. — Ты же умер семь лет назад! — вспомнил я.
— Да? А ты что всему веришь, что пишут в интернете? — засмеялся Володя.
— Нет! — я отрицательно покачал головой.
— Ну и как тут? Помнят меня в Санкт-Петербурге? — с грустью спросил издатель.
— Конечно, помнят.
— Знаешь, сегодня день рождения Высоцкого! — улыбнулся Владимир.
— Знаю! Жизнь без сна!.. Читал?
— Да! — одобрительно кивнул он. — Высоцкого я не только читал, но и бухал с ним. Неоднозначный был человек...
— Слушай, Владимир! — сказал я. — Прости меня, тогда, в 2012, не послушал, грубанул тебе. Ты прав был, что книга моя, которую вместе издавали, сырая. Мы же после этого с тобой так и не поговорили больше, вот всё живу с этой мыслью...

А что он ответил, не помню. Мы вышли вдвоём на улицу. Было холодно. Скучно и беспонтово.

— Куда ты теперь? — спросил я и в последний раз посмотрел на него.
— На Волковское к друзьям! — Володя достал сигарету и закурил. — У меня друзья в Питере.