Вол как-то, думая собрать Агору,
Встревожил свору.
Поднялся тут весь скотный двор,
Почуя вредного вблизи электораку,
Псы залились в эфире, рвутся в драку;
Псари кричат: «Ату! Да он не хвор!»-
И вмиг в лейб-гвардию набор,
А Элле - чисто Эллиада.
Бегут: иной с брехнёй,
Иной с тульёй.
«Статью!- кричат,- статью!» Пришли с статьёй.
И Вол сидит. Не мёдом жизнь, но адом.
Прощёлкавши за фук скандальный фонд,
Глазами, кажется, хотел бы съесть бомонд;
Но, видя то, что он к избушке задом,
И что приходится очком
И самому стать хомячком,
Поскольку он сливным бачком
Назначен в воры,
Он начал так: «Жульё! к чему весь этот ор?
Я Гамлетом в ваш сраный Ельцинор
Пришел садиться не за разговоры;
Забудем прошлое, как мозг нам не Левадь,
И будем все теперь умн'о голосовать,
Ведь не еблом – страною торговать
Решил дедок, что самых честных правил,
Но я…» — «Послушай-ка, мон шер,-
Тут перервал в ответ старпер,-
Ты сер, а я, приятель, Сэр,
Пусть Каин ты, да я то, брат, не Авель,
А потому обычай мой:
Не плебисцитом, а тюрьмой,
Бодаться с вашей кутерьмой».
И по рогам ещё пять лет добавил.