Она - прелестное создание.
(К тому же, в школе - всё "на пять".)
И сексуальные желания
Во мне созрели, эх бы, знать…

Эх, знать бы сразу, что любовь -
Эрота сладостного дочка -
Одну хуйню мне принесёт.
Одну хуйню for me. И точка.

История, меж тем, проста -
Возникшие в груди желанья
Меня подвигли - вот же блядь! -
Озвучить ей в лицо Признанье.

(Не удивляйтесь, что с большой -
"Признанье" - писано мной слово.
Я б и "любовь" писал с большой,
Писал бы. Коли бы не так хуёво
Себя я чувствовал тогда,
Да и сейчас вот, временами,
Как сердце ёкнет - так опять
Платок я пачкаю соплями.)

Надраив "Поморином" пасть,
Плеснув на холку литр "Шипра",
Задумался: "Что же сыграть,
Слабать для ней в саду тенистом?"

О, как завидую я тем,
Что выросли в последни годы.
У них - толпа любовных тем
И саундов аж до икоты.

Взять "Эсмеральду". Там - Петкун,
А. Голубев и А. Макарский.
"Уроды мы", - они поют.
Уроды. Но поют прекрасно.

А Моисеев? Про любовь,
Чуть-чуть другую, но ведь тоже,
Презрев народную молву,
Поёт с голубоватой рожей.

У нас же - боже! - что у нас?
Всё больше "Миру мир!" да "Ленин" -
Не отыскать амурный track
В коммунистическое время!

Был Кикабидзе, он - грузин,
По-ихнему я ни бельмеса .
Решил: "Слабаю "Let It Be" -
Пургу английского замеса".

Приплёлся под её окно,
На лавочке расположился.
А в мыслях прыгало одно:
"Блин, Пушкин тоже так женился".

Ну, в смысле, серенады пел
Своей Наталье Гончаровой.
(Дантес тогда уж, между дел,
Стрелком считался нехуёвым.)

И замочил я "Let It Be",
Да с драйвом! Да всё в лучшем виде.
И были бабки на меня -
Что у подъезда - все в обиде.

Что, дескать, разве можно так
Орать в полпервого-то ночи?
"Ведь люди в доме уже спят,
А ты орёшь, как Тамагочи".

Я разъяснил им про пургу,
Про Пушкина, любовь до гроба.
И бабки вникли: стали звать
Да поджидать мою зазнобу.

Она не вышла - вышла мать,
Ну та, что злою ведьмой-тёщей
Впоследствии могла бы стать,
Летая на метле над рощей.

"Ты кто такой?" - был монолог
Потенциальной, бля, мамаши:
"Ты посмотри: твоя семья…
Твой пёс Мухтар - и тот алкашит"

"Неправда, батька бросил пить
Ещё вчера, после поноса,
Когда пытался закусить
Он политуру купоросом.

А про Мухтара - эт Вы зря", -
Обиделся я не на шутку:
"Уж промолчу-ка лучше я
Про Вашу кошку-проститутку".

И прогнан был я со двора,
Как прогнан был старик Распутин.
Что? Он не прогнан, а убит?
Но это не меняет сути.

С позором прогнан…
А Она, по наущению мамаши,
Хмырю какому-то дала.
Мухтарчик мой, ей богу, краше.

(Тот хмырь учился во МГИМО,
"МГИМО" рифмуется с "гавно").

И поженились эти суки,
Создав идейную семью.
Хмырь грыз в МГИМО гранит науки,
Она готовила еду.

По окончании же ВУЗа -
Так как идейная семья -
Отправили служить Союзу
В Ботсвану их обоих… Зря.

Про "зря" потом. Вам интересно
Чтоб дальше речь моя текла,
И биографию невъёбную
Как на духу поведал я?

Забрали в армию под осень,
Обрили налысо, скоты.
И потчевали всем, чем хочешь,
Заисключением еды.

Хотел, служа в эРВээСэНе,
Обиду горькую храня,
Шарахнуть парой бомб по цели.
Ботсвана - цель была моя.

Да негритосов стало жалко:
У них и так НЕкоммунизм,
Плюс я вдобавок бомбой жахну -
На кой подобный кретинизм?

И отхуячивши два года,
Покой Отчизны сохранив,
Заслуженно свалил до дома,
С собой фигнюшку прихватив.

Фиговине той имя - бомба.
Что вы таращите глаза?
Для дела скоммуниздил оную -
Не даром я служил. Не зря!

Продав оружье Сунь Хунь Выну -
Китайский то лазутчик был -
Я много-много денег сразу
В одно мгновенье намутил.

И раскрутился я, как Сорос:
Имею тачку, ОАО.
В Приморье поставляю хворост -
У них там с топливом - дерьмо.

А как же наши-то "ботсванцы",
Что баксы пачками куют?
Страны Великыя посланцы,
Не водку - виски, гады, жрут.

Хмырь загулял с одной бушменкой,
Бушменчика себе нажил.
Хмырю бы я одной коленкой
В сердцах мошонку сокрушил.

И вышибли их из Ботсваны,
Без пенсии и без наград.
Вы рады? Не-е-ет? Ну вы… засранцы
И ренегаты. Я же рад.

Я рад за то, что накануне,
Узрев несущую в поту
Четыре килограмма брюквы,
Спросил её: "Какого ху?"

Какого ху я был отвергнут?
Какого обесчещен был?
А мой Мухтар? Ведь он и слова
Про вас дурного не скулил.

Теперь же ты ходи за брюквой
Пешком, питай свово хмыря.
Могла бы ездить в "Мерседесе",
Как ездию на "Мерсе" я.

Истории моей конец,
А тем, кто потешался глупо:
"Ха-ха, смотрите: лох-юнец", -
В глаза скажу на редкость грубо:

"ЗА СВОЙ СЕРДЕЧНЫЙ ЗА РУБЕЦ
УСТРОЮ МРАЧНЫЙ ВСЕМ ПИЗДЕЦ".

____________________
(с) Епонский Бох