Родившись и обнаружив свое тело в прозрачной слизи, насекомое поняло, что оно муравей. Не потому, что оно знало, как выглядят муравьи, а потому, что вокруг было много таких же, как он и они точно были не мухами.
Муравей попытался вылезть из муравейника, однако, еще не высохшие от слизи, неокрепшие ножки, не позволили осуществить задуманное, и он тупо уселся в кучку свеженастранного теплого говна.

В сложной обстановке сразу нашла меланхолия. Муравей начал вспоминать свое детство в яйце, когда ему снились черно-белые сны, в которых он обедал с Путиным, играл в теннис с Медведевым… стоп.

Муравей вдруг осекся.
Откуда он мог знать эти фамилии, если у него в яйце не было ни интернета, ни телевизора, ни газет. И откуда он знает про интернет, телевизор, газеты? Насекомое начало запутываться в своих размышлениях. Для порядка было решено мыслить логически, продвигаясь от частного к общему, постепенно нарисовав всю картинку. И только было муравей начал размышления, как вдруг почувствовал на спине чью-то холодную лапу:

- Эй, парниша! Пошли выйдем, есть разговор.

Муравью пришлось встать и проследовать за собратьями, так как он еще не знал, как ведут себя при наезде.

Следуя в какое-то темное место, муравей осматривался. Понимая, что наблюдать за окружающей обстановкой, не используя полученные данные для решения конкретных задач, в его неопределенной ситуации, как минимум легкомысленно, и он начал сравнивать, анализировать, сопоставлять. Первое, что не вписывалось в общую картину этого мира – подозрительно большой писюн. Его писюн. Он еще раньше это заметил, но не придал этому особого значения, так как маленькие писюны у нескольких рассмотренных муравьев рядом, могли говорить и о том, что это у них маленькие, а не у него большой. Но когда муравей рассмотрел всех остальных муравьев, то окончательно убедился, что его писюн самый большой.
Еще муравей заметил, что он темнее всех остальных муравьев. Да какой там темнее – он черный. Он – негр-муравей. Пазлы начали складываться.

Компания подошла к старому фургону. Муравей все понял. Его будут ебать.
Будучи либералом по своим убеждениям, муравей легко смирился с участью петуха-гомосексуала, уже планируя использовать эту историю с еблей в фургоне для привлечения дополнительных голосов от секс меньшинств на выборах. Единственное, о чем пожалел муравей, потрогав высохший от волнения анал, что неплохо было бы заныкать немного слизи с утра.
Забираясь в машину, муравей заметил, что все остальные муравью к тому же мусульмане. Как он это понял? Загадка. У кого-то в руках были АК, кто-то держал гранатомет, кто-то просто сидел на траве и забивал очередной косяк. Это были ваххабиты.
Почувствовав первое прикосновение к своей заднице, муравья осенило:

- Я же Оба-а-а-а-ааааааа…

А тем временем очередь к фургону все росла и росла… Но не это угнетало несчастного муравья, а то, что, что вопреки всем его усилиям, на планете еще осталось место, где так цинично и безнаказанно нарушаются демократические принципы.