Многие после слова "любовь" и читать дальше не будут, а всё почему? - да потому что перестал человек верить этому бескорыстному чувству. Или же трактует его иначе. Дескать, любовь - это что-то такое сопливое, розовое, делающее человека слабее, чем он был. Из-за неё он, якобы, теряет адекватность, совершает глупости, теряет друзей и вообще становится ненадежным членом общества.

Реалисты пропускают это слово мимо ушей, материалисты заменяют его какими-нибудь химическими формулами, циники так вовсе при слове "любовь" начинают хохотать и глумиться. Но несмотря на всё это, расскажу я одну историю, которая произошла со мной не так уж и давно.


* * *

День выдался мерзким. По чье-то ошибке завезли только левые руки и ноги. И как мне, скажите, собрать хоть один манекен, когда - некомплект? Делать нечего, стал собирать что мог. На сороковом манекене я плюнул на это занятие и собрался уходить. Весь пол был усыпан одноруко-одноногими пластмассовыми телами - ступить некуда. Пинаю этих уродцев, расчищаю, значит, себе дорогу к выходу. Вышел на улицу, а погода подстать настроению - грязь, лужи и выхлоп автомобильный, да такой противный, что аж нос будто разрывает. Ну, думаю, прогресс, мать его... Когда же в космос дальний каждый желающий летать сможет?

Делать нечего, пошёл домой. Заворачиваю на Попова и тут слышу - грохочет что-то, будто бомбы сбрасывают. Оборачиваюсь и, мать честная! - да никак авария. Другой человек может сразу побежал бы к месту происшествия, а я не дурак - встал в сторонку и наблюдаю что к чему.

Странно одно, что-то прохожих нет совсем. Обычно как какое происшествие случится, сразу с десяток другой зевак подтягивается, а тут - ни души. Ну, думаю, я-то рано сегодня ушел, а остальные наверное на работе. Зашел за кустик на всякий случай, и вижу - необыкновенные вещи творятся.

Из котловины, что образовалась на месте аварии, выходит как ни в чем не бывало существо. А там же еще дым, огонь, а ему всё ни по чём. Высоченное такое, с два моих роста, на человека похожее, но, вот ведь зараза, голое абсолютно! А самое ужасное, что никаких половых признаков, то бишь неясно - мужик это или баба. Вышло из котловины и головой крутит, оглядывается. А когда в мою сторону глянуло, у меня чуть почки из нутра не выпрыгнули. Я хоть и стоял за кустиком, но он жиденький был, видать существо меня-то и приметило. И точно - идет в мою сторону, не торопится. Тут я совсем запаниковал, хочу убежать, а ноги на месте стоят, не подчиняются. Всё, пропал, думаю, и пытаюсь молиться начать. А не выходит ничего, в голове одна мысль крутится, тьфу её! - о манекенах. Какие, дьявол, манекены, тут сейчас убивать будут, ан ничего не помогает. Так и стоит в уме одноруко-одноногий манекен.

Подошла эта бесполая дылда ко мне вплотную, и смотрит на меня сверху вниз. А я голову-то боюсь поднять, да так в пупок ему и дышу. И тут, представьте, садится он на корточки, и в глаза мне смотрит. Да как мне показалось, улыбается, гадина! Признаюсь, намочил я тогда в штаны, но это не постыдно ведь, когда такое случается, да?

Улыбается, значит, дылда мне и, представьте, открывает рот и произносит таким фальцетиком: "Гражданин, у вас сигаретки не найдется?". И, знаете, у меня от этой фразы весь страх сразу прошел, но началась истерика небывалая. Смеяться начал, падаю на землю и смеюсь до надрыва желудка, никак остановиться не в силах. Смеялся наверное минут десять, а может и все полчаса, а дылда так и сидит на корточках, понять ничего не может, крупно моргает только.

Сквозь смех-то я глянул на это глупое огромное лицо, да как вспомнил этот фальцетик евоный - и опять кататься по земле начал. Ей-богу, никогда я так не смеялся! Существо уходить стало, небось обиделось. Я уже почти встал, вытер рукавом слезы, да опять как вспомню голос его, и снова падаю. Все мышцы живота болят, слезы ручьем льются, чувствую - помру от смеха. Но все-таки успокоился кое-как. Встал и вижу в метрах ста уходящую спину дылды.

И тут, знаете, на меня совесть накатила - дескать, обидел я наверно человека. Ну, пусть даже и не человека, а планетянина. Нехорошо это вроде как. Что ж они, планетяне, подумают о людях? Дескать, жадные, сигаретой даже не угостили, вот что они подумают. А вдруг, думаю, из-за моей оплошности скандал дипломатический случится? Или, не дай-то бог, война планетная? От моих действий сейчас может жизнь всего человечества зависит. Если они все такие огромные как этот, тогда людям каюк - скрутят всех в бараний рог да проглотят, не поперхнутся. Подумал я обо всем об этом, и как-то уже не смешно стало.

Пошарил по карманам - нет сигарет. Ай, думаю, какой я идиот, ведь час назад последнюю выкурил! Никакой силы воли. Дылда, смотрю, удаляется. Что ж делать-то, нельзя допускать гибели человечества из-за какой-то, едрить ее, сигареты. Сорвался я и побежал за планетянином.

Шаги-то у него - ого-го какие. Вроде идет не торопясь, а каждый шаг под два метра. Смотрю, этот дьявол уже на Вяземский переулок выходит. Я прибавил ходу. И вот уже его догоняю. А чего дальше делать - шут его разберет. Решил для начала окликнуть.

- Эй, кричу, братишка! Погодь малёха, не гони.

А сам думаю, какое же у нас образование никудышное, ведь не учили нас ничему этакому, как правильно вести себя с планетянами. А это, может, самое важное чему учить надо всех людей с пеленок.

Дылда оборачивается, и эдак с прищуром на меня смотрит. У меня, ясно дело, мурашки по коже забегали. Но тут я взял себя в руки, ибо понимал, какая на мне сейчас важная миссия лежит, общечеловеческая можно сказать.

- Ты это, говорю, обожди маленько, я мигом за сигареткой-то метнусь. Или, говорю, пойдем со мной до магазина, тут недалеко. Я тебе, братишка, целую пачку куплю.

Сказал я это, а сам думаю: какой же дурак! Денег-то нет совсем, ни рублика. Но сказанного обратно в глотку не запихнешь. А планетянин стоит, ни словечка не говорит. Только бровь левая у него поднялась, от чего лицо у него этакое грозное сделалось. Ну, думаю, кранты, сейчас убивать будет, сучий потрох! От испугу я начинаю тараторить, что твой радиоведущий.

- Ты, говорю, не обижайся, не держи зла, братишка. Если чего, говорю, приношу извинения от себя лично и от всего человечества. Вот ежели б ты возле какого института свалился, то другое дело - там люди грамотные, а тут, сам видишь, образование у нас ни к черту... Погодь тут, говорю, минутку, я быстренько слетаю за сигаретами-то.

Не дожидаясь его реакции, я сразу же побежал. Никогда я так быстро не бегал, вот вам крест! Там за углом, на Попова, магазинчик стоял. Я туда что твой спринтер. Вбегаю, а за прилавком никого. Ну, думаю, повезло мне, спасибо тебе, господи. Перелез через прилавок, схватил тут же пачку сигарет и мигом назад, як в жопу ужаленный сайгак. Подбегаю к дылде весь запыхавшийся.

- Вот, братишка, говорю, держи пачечку сигареток. Угощайся, говорю, не жалко ни капли.

И пачку ему протягиваю. Он своей огромной ручищей пачку-то берет, а сам молчит, паразит. Хоть бы спасибо сказал или головой кивнул, так нет же. Меня аж злоба изнутри взяла. Но я вспомнил о своей миссии общечеловеческой и сдержался.

- Да-да, братишка, говорю, кури на здоровье! Привет там своим сельчанам передавай. Мы, говорю, всегда рады вас видеть на матушке нашей Земле. Так своим и передай, что дескать мы завсегда рады дружбе с вами и тому подобное.

А планетянин и не слушает меня, только пачку в руках крутит, разглядывает ее будто. И тут - глядь на меня, да и заговорит всё тем же фальцетом.

- Гражданин, у вас сигаретки не найдется?
- Братишка, говорю, у тебя же в руках пачка сигарет. Ты открой её, говорю, да вытащи сигаретку-то.

А этот дурень опять за своё.

- Гражданин, у вас сигаретки не найдется?

Тьфу ты, туды-растуды его к дьяволу!

Обозлился я жутко. Видано ли - прилетел сюда не понять кто, не понять откуда. Котлован вырыл на дороге, а между прочим там теперь трамваю не проехать. Ходит голый по улицам, срам наводит. Надо мной, гаденыш, издевается, да еще и элементарных слов благодарности сказать не может. Как это понимать?

Говорить я ничего не стал, хотя очень уж хотелось всё ему начистоту высказать. Но все же сдержался - миссия-то общечеловеческая как-никак. Махнул я рукой, повернулся, сквозь зубы тихонько выругал чертягу да пошел прочь. А планетянин, слышу, за спиной лепечет как заведенный одну и ту же фразу, едрить его налево...

Прошел я два квартала, смотрю, - и прохожие появляться стали. Идут себе спокойно и не знают, что я им всем жизнь спас. А мне, знаете, на душе от этого не легче. Тут еще на витрину глянул да отражение своё поймал - весь грязный как черт, на брюках разводы... Вспомнил про магазин - получается, что сигареты-то я украл. И так мне от всего этого противно стало, что не передать. И вот с того самого момента зарекся я вступать в контакт с планетянами, будь они неладны. Да и курить я бросил, ну их, эти сигареты, к лешему.


* * *

А при чем же здесь, спросите, любовь? Да шут ее разберет эту любовь. Но по-честному, как есть скажу - какая уж тут любовь, когда в газетах ни одной строчки про мой подвиг не написали? Вот вам и любовь, туды ее растуды!