Такое вот алаверды геше за все его каверы. Хе-хе
Оригинал здесь http://www.zaloba.ru/creo/80319.html

…
Своим здоровьем я не озадачивался никогда. Скажу больше – меня всегда раздражала белокурая овца, которая шляется по телеэкрану и гундит псевдосексуальным голосом что, когда и в каких количествах надо есть, пить и ебать. Пока печень расщепляет алкоголь, а хуй способен проникнуть между половых губ, не согнувшись, то естественно надо этим пользоваться. Единственное, что меня напрягало – это психика. А психика – это не шутки. Это ж почти такая же важная часть туловища, как мозг. А к своему мозгу я относился так же трепетно как мой любимый киногерой Шерлок Холмс. Он, кстати, никогда не морочался по поводу тяжести или легкости наркоты – долбил себе в вену здоровые моргуновские баяны с морфинами, втягивал шнопаком быстрого, курил хабаны с гашем, квасил мадеру и коньяковского у камина. Единственное, что он не делал – не валил на диван  всяких  шлюшек, которые постоянно у него отирались на хате, насмотря на то, что маразматирующая клюшка Хадсон все время подсовывала их ему. Девки были по большей части в ведении рыжего доктора. Он любил щекотнуть им щёлки своими прокуренными усами…

Так вот. Психика стала меня подводить в последнее время. Например, сколько я не смотрел сериал про Холмса – в фильме категорически не желали появляться персонажи, сыгранные актерами, которые умерли. Как будто кто-то вырезал их с моего диска. Пропали похотливый докторишка, старая карга миссис Хадсон, инспектор Лестрейд, а Джеферсон Хоуп тряс головой и разговаривал как контуженный. Остальные персонажи тоже не оставались такими, как были отсняты в 80-х, а стремительно старели и дряхлели как портрет Дориана Грея. В конце концов, философски решив, что шизофрения – не самое плохое, что могло со мной случиться, я выключил ДВДплеер на середине «Собаки Баскервилей» с сэром Генри, разговаривающего с интонациями претендента на российский престол, и заснул…

На работу я пришел с очень удивленным лицом…

Но, как оказалось, всё это были цветочки. Следующей ночью я проснулся от какого-то шороха. Как будто кто-то листал журнал с телепрограммой. Я дотянулся до выключателя и свет резанул глаза. Проморгавшись, я заметил  чувака, сидящего в кресле и читающего огромный том «Детской энциклопедии. История России». Ноги этого читателя, обутые в крохотные пинетки, висели сантиметрах 20 от пола, а голова, затянутая в гондончик зеленого сукна, еле высовывалась из-за талмуда в суперобложке.
Первой моей мыслью было «как он умудряется читать в темноте?», а второй – «до дурки недалече осталось». Ещё раз удивившись по поводу первого, и сокрушившись по поводу второго, я отправился попить воды и поссать, на всякий случай. Гном проводил меня недобрым взглядом учителя, у которого ученики без спросу удаляются покурить на крыльце.
Туалетный маршрут был мною отработан до мелочей – два шага по ковру, три шлепка по холодному линолеуму прихожей, удар коленом об тумбочку, ругательство, еще два шлепка и, наконец. ебок по рубильнику. Чайник я ставлю в ванну, чтобы сразу ссать и пить, не теряя времени на хождения по квартире…
Возвращаясь,  сначала приоткрыл дверь и заглянул через щель. Гном не только не исчез, но и успел поменять книжку. «Короли и Капуста», - отметил я. Не видно было, что О’Генри незваного визитёра веселит. Гном слюнявил лилипутские пальчики и степенно переворачивал странички через каждые 5 секунд. Я еще раз сосчитал до пяти, услышал звук поплевывния, увидел полет страницы и подумал, что нет ничего глупее, чем подглядывать в собственную комнату. Но, согласитесь, не каждую ночь такая шиза приходит – сказочное существо, вальяжно перелистывающее страницы с конца к началу книги.
- Ну чего ты там застрял? – я понял, что вопрос обращён ко мне, - проходи, не стесняйся, знакомиться будем.
- Бля-я-я-я, - тихо выдохнул я, и робким сверчком прокрался в помещение. Виновато встав перед гостем и смущённо теребя резинку трусов, я приготовился слушать.
- Чего, небось решил, что крышняк стёк благополучно? – осклабился гном.
- Ну-у-у….- неуверенно протянул я.
- Ебу одну! – бодро отрифмовал собеседник, - гы-гы-гы… Ты пиздец как близок к правильному ответу. Но! – гном поднял обслюнявленный палец. - Я, как ты видишь, гном. Не буду тебя грузить всякой херней типа того, что порождения нашего сознания такая же явь, как и толпа на остановке возле метро «Южная». Так что хошь – думай, что спишь, хошь – что тебя белкой нахлобучило, а хошь – ничего не думай. Ага?

Я оставил в покое резинку трусняка. Теперь мелкий тремор пальцев теперь некуда было пристроить, да еще к тому же на цветочном узоре расплывалось мокрое пятно некачественного стряхивания. Гном, видимо, этого не замечал и продолжал свой монолог:
-  Зовут меня …. Э-э-э… Как бы тебе сказать бы попонятнее… э-э-э, ладно, называй меня условно Оле-Лукойе.
- Женя, - вежливо представился я, и почему-то спросил - а вы не пидорас,  случаем? Почему у вас женское имя?
Оле сокрушённо вздохнул:
- Вот не странный ты гусь, а, Женя? Думаешь, что я – твоя делириумная галлюцинация и спрашиваешь – не пидорас ли я? Представь на минутку, что я пидорас. Получается, что тебя глючит пидорасом? И кто ты сам тогда после этого?
Я проникся уважением к такой софистике и решил что пора уже согласно законов гостеприимства спросить какого хуя этот баклан грузит меня ночью такой  шнягой  в моей собственной квартире:
- И что же вам угодно? – голос мой после полчайника воды уже хрипел меньше, но все равно напоминал кряхтенье хронического запорника.
- Эх, если бы кого волновало, что мне угодно, - Лукойе махнул рукой, - а вот мне приходится выслушивать, что угодно вам, людям. Иногда такую херь запрашивают, что даже я смущаюсь. – Короче, парюсь на киче я, начальник. Тяну срок. По тундре, по тундре, в рваном бушлате, а на вышках охрана и … - Тут гномовы познания в блатной романтике, очевидно, закончились, и его фальцет перестал пилить мне больной мозжечок.  – Влепили мне штрафной – желания твои выполнять. Так что давай, не тяни. Загадывай скорее. А то у тебя уже скоро моча на трусах высохнет, а мы ни одного желания не оформили…
Заметил всё-таки, пёс мохнорылый… Ладно,  хуй с ним. Чай, не баба… Желаний в голове не было. Взгляд уткнулся в черное окно за серым, рваным тюлем. Прозрачная шторка трепыхалась на холодном зимнем сквознячке…
- Пусть сейчас будет солнечный день и лето!!! 25 июля, например! – торжественно сказал я свое первое желание.
Оле-Лукойе отложил в сторону классика американской литературы и скептически прищурился.
- Я, вобщем-то, не удивлен, что тебе мерещатся гномы. Потому что ты ебанутый. На всю голову. Давай-ка для начала пива закажи, да креветок. И поговорим.
- Водочки  бы…
- Ай, молодца! Первое вменяемое желание за последние, не поверишь, двести лет! Я с тобой тоже хлебну. Тебе не на работу завтра?
-Я в отпуске.
Я начал бубнить «ветчины, севрюги, пять озёр, курицу-гриль, томатного сока, хлеба черного, картошки, селедки, лука репчатого, грибов белых…»,  одновременно придвигая журнальный столик, на котором с бодрым чпоканьем материализовывались ништяки, и стул для себя. «два стакана и вилки, члаэк!!!» - напоследок по-купечески крикнул я и заметил, что гном уже высосал треть бутылки из горла.
«Все-таки он пидор» - подумал я, налил себе полгубастого и залудил прямо за язык. Водка прошуршала по пищеводу и спиртовая волна ударила в стенки желудка…
Гном вытирал губы рукавом средневековой курточки на тесемках и жадным взглядом елозил по столу, выбирая - какую бы закусь пристроить вторым вагоном за локомотивом из 250 грамм.
- А за что тебе пятнадцать суток впаяли? – меня это и в правду интересовало.
- Нэ паэиш, - он жевал горячую картошку и  селедку с луком, и не все буквы хорошо у него получались, - в руки шефу  насрал.
- Зачем?
- Зачем-зачем… заявка такая поступила – насрать шефу в руки. А я и хуйпайми, какому шефу. Ну, и насрал своему.
Я усмехнулся.
- И много у тебя заявок?
- Ну, как тебе сказать…. Вообще-то, мы работаем день-два в году. Ну, знаешь, кто Дед Морозом вырядится, кто  - его оленем. Думаешь у нас нет травести-фриков? Ну, вот и поступила заявка. По  итогу нахулиганил я.
- Понятно, - я глубокомысленно хмыкнул, - а чего тебе вообще, по жизни, заказывают?
Гном помрачнел.
- Очень разное. Но фантазия у всех примерно одинаковая. Бабло, недвижимость, потом какая-нибудь тёлка из телека. Самое удивительное – телек смотрят – дрочут с таким озверением, как будто в кваку рубятся, а как в квартиру приведешь им эту Шакиру или Джессику Симпсон, так блюют как от водки «Жириновская»… Слушай, а давай-ка тоже блядей закажи! – Лукойе вытер селедочную руку о старого плюшевого медведя, который подпирал ему спину в кресле, и нетерпеливо заерзал.
- Блядей? – я ковырял вилкой кусок ветчины и думал, что выебать какую-нибудь шкуру было бы совсем неплохо. Но ведь обязательно навалится проблема мучительного выбора – то ли заказать повзрослевшую и погрузневшую одноклассницу-недотрогу, то ли какую-нибудь фотомодель, то ли Ирочку из отдела продаж, то ли положиться на вкус самого маленького гнома и отодрать три-четыре элитные шлюхи и завершить перформанс лихим шлепком хуем по лбу одной из них… - ну, блядей, так блядей. Давай,  тащи четыре штуки!
Маленький толкиенист взвизгнул от радости и тут же раздался звонок в дверь.

Я навесил  цепочку и приоткрыл дверь. По ногам засифонило. На лестничной клетке стоял парень в «аляске».
- Доброй ночи. Девочек заказывали? – парень оказался охранником. – разрешите осмотреть квартиру?
- Да, пожалуйста. – звякнув цепочкой я пропустил алясочника в прихожую. Он юркнул на кухню, в спальню, в туалет с ванной, зашел в гостиную и с каменным лицом сказал:
- Деньги вперед.
Из комнаты раздался крик леприконца «Деньги на тумбочке». Я забрал лавэ, не считая отдал охраннику. Он, видимо повидал в жизни всякого, но тут не выдержал:
- А не рановато вы сыну девочек берете?
Я решил просто отшутиться:
- Три часа ночи – это уже поздно.
Парень промолчал и сбежал вниз. Через несколько минут в подъезде захлопали двери, на лестнице раздался галдёж и топанье кованых каблуков… Девки ввалились в квартиру как оккупанты в маленькое украинское село. И хоть их было всего 4, мне показалось, что их не меньше батальона. Мельканье сетчатых чулок, пирсингованных пупков, накрашенных губ, стаканов, подносимых из кухни, сбрасываемых полушубков, блесток, волос усугубило моё состояние и я тихо сполз по стене на пол. Из комнаты доносился шум оргии. Туранчокс, видимо, насаживал девок всех сразу на свой шампур, параллельно не забывая закусывать и выпивать. Он что-то еще умудрялся говорить правда его тоненький голосок сливался со смехом потаскух и различить слова было совершенно невозможно. Наконец я поднялся с пола и, пошатываясь зашел в комнату.

На моем диване гном, сбив зеленую шапочку была на затылок, жарил сразу трех девок – одну хуем, закинув ее ноги себе на плечи, двух других руками, погрузив им свои конечности по самые локти в разъезженные дыры и был похож на  колхозного зоотехника-осеменителя. Причем делал это он стоя, сбив все мои постельные принадлежности в кучу. Четвертая девка задумчиво вытаскивала маслины из баночки на столе и щелчками посылала их в ебущийся муравейник на кровати. Я подошел к ней, отобрал очередной снаряд, кинул себе в рот, съел мякоть, выплюнул косточку и потянул вниз свои трусы. Девка  молча начала сосать. Но меня по-прежнему терзала мысль – сон это или не сон. В конце концов, я решил, что похуй и стал активней елозить хуем за щекой у шлюшки. Ведь, если это даже только галлюцинация, то кончить-то я могу по-настоящему. Следовательно, не бытие определяет сознание, а вовсе даже наоборот!